Симфония тьмы - Страница 32

Глава 14

Дронго тяжело вздохнул. Навалившееся на него тело тяжело прижало его к кровати, затруднив дыхание.

– Вы не пострадали? – озабоченно спросил незнакомец.

Дронго оттолкнул от себя тело нападавшего. Поднялся.

– Никогда не спал с мужчинами, – пошутил невесело, – не думал, что это так противно. Кажется, вы спасли мне жизнь, – обратился он к незнакомцу.

– Нет, – возразил его спаситель, – по-моему, он не хотел вас убивать. А просто хотел похитить. Для этого он и принес такой чемодан. Кажется, вы вполне в него поместитесь. Во всяком случае, ваше тело.

– Наверно, вы правы, – кивнул Дронго. – Может, вы представитесь? Мне хотелось бы знать, кому я обязан.

– Меня зовут Моше, – сказал незнакомец, – я из МОССАДа.

– Вас прислал Соловьев, – понял Дронго.

– Чтобы помочь вам, – кивнул Моше. – Я боялся опоздать. Вы неплохо держались. Это один из лучших борцов Гарлема.

– Спасибо. Интересно, как этот мерзавец попал в мой номер? Внизу в отеле такая охрана.

– Он прошел под видом посыльного, – сказал Моше, – принес чемодан. Я видел, как он поднимался. Пришел как раз в то время, когда внизу менялись смены. То есть пришел во время первой смены, сменившейся через пять минут. И вторая смена о нем ничего не знала. Он это использовал.

– Довольно ловкий трюк, – кивнул Дронго. – Давайте упакуем его в этот чемодан. По-моему, он еще может прийти в себя. Может, вы случайно знаете, кто это такой?

– Знаю, – кивнул Моше, – это Пол Карнер, довольно известный тип из Нью-Йорка. Его привез сюда Шварцман.

– И как это так быстро получают визы? – пошутил Дронго. – Что мы будем с ним делать?

– Если позволите, я его увезу, – предложил Моше, – и поговорю с ним. Он мне все расскажет.

– Вы думаете, получится? – спросил Дронго, улыбаясь.

Вместо ответа Моше подошел к телефону, поднял трубку для вызова швейцара с тележкой.

– Зачем тащить самому этого подонка? – сказал он на прощание.

На следующий день никто, кроме Дронго, не появился за завтраком. На обед спустилась только Барбара. Дронго, сидевший в одиночестве, смотрел французские газеты. Почти все писали о провале оперы Осинского, словно сорвавшись с цепи, соревновались в унизительных эпитетах, описывали полное бессилие и творческую неудачу американского композитора. Французские журналисты делали это с большим удовольствием, ведь речь шла об американском госте, словно вымещая на нем раздражение от заполонивших страну поделок американской культуры.

Увидев Барбару, Дронго, не поднимаясь, кивнул ей. Он понимал, где именно провела ночь женщина. Она села рядом с ним.

– Больше никого нет? – спросила Барбара. Под глазами у нее были круги, словно от бессонной ночи. Интересно, с нарастающим раздражением подумал Дронго, неужели этот неуклюжий Осинский так неутомим в постели, что не дает покоя даже такой сильной женщине, как Барбара?

– И никого не было, – сказал он, разведя руками. – Даже на завтраке. Я думал, и сейчас буду один.

– Я не смогла спуститься на завтрак, – честно призналась женщина, – просто очень устала. Все утро проспала у себя в номере. Потом приняла душ и заставила себя спуститься. Хотя есть мне совсем не хочется.

– Напрасно, – внешне равнодушно заметил Дронго, – здесь шеф-поваром работает один из лучших мастеров своего дела – Гай Легай. Вы видели его изысканные пригласительные на ленч, лежащие в каждом номере?

В номерах лежали специальные коробочки с приглашениями от Гая Легая. Это были фотографии его блюд, сделанные в виде приглашений. Утонченная атмосфера «Ритца» чувствовалась буквально во всем. Даже запасные пробки для шампанского были здесь с выгравированными вензелями отеля.

– Я не обращала на них внимания, – призналась Барбара, – а сегодня тем более. Просто очень устала.

Дронго молча слушал. Она вдруг поняла всю двусмысленность своей фразы и посмотрела на Дронго. Тот выдержал ее взгляд.

– Это не то, что вы думаете, – прошептала она.

– Это не мое дело, – холодно ответил Дронго.

– Нет, – покачала она головой, – я видела, как вы вчера обернулись. И вижу, как вы на меня сейчас смотрите. Осинский взял меня именно потому, что я ему понравилась.

– Это я уже понял.

– Ничего вы не поняли. Он как ребенок. Ему просто нужен был рядом сильный друг. Сильная женщина, если хотите. Он рано потерял отца и воспитывался среди женщин. Понимаете, как это серьезно? У него практически никогда не было своей женщины.

Дронго молчал. Просто положил вилку и нож и молчал.

– Я иногда остаюсь у него в номере, – с явным вызовом сказала Барбара, – он просто несчастный человек. Сильно подвержен разного рода меланхолии. Несмотря на мировую славу, очень неуверен в себе, замкнут. Любая женщина, проявляющая к нему интерес из чисто меркантильных соображений, кажется ему Мадонной, сошедшей на землю для встречи с ним. Даже если у нее чисто практический интерес.

– Я должен его пожалеть? – спросил Дронго чуть раздраженно.

Она чутко уловила это раздражение. Медленно покачала головой.

– Не стоит. Просто я хотела, чтобы вы все поняли.

– Каждый мужчина ищет в женщине нечто невозможное. Какую-то тайну. И подсознательно всегда хочет иметь рядом женщину-мать, полностью преданную ему, любящую, заботливую. В сочетании с ее сексуальностью это и есть недостижимый идеал, – ответил Дронго более спокойным тоном, – поэтому я, кажется, начинаю вас понимать.

– Нет, – возразила она, – вы опять не поняли. Он не совсем мужчина. В общем, он не совсем состоятелен в интимной жизни.