– Послушайте, Якобсон, это просто неприлично. Нельзя быть антисемитом человеку с такой фамилией.
– Это не моя фамилия, – окончательно разозлился Якобсон, – впрочем, вы уже давно обо всем догадались. Просто менеджеру такого композитора, как Осинский, обязательно нужно иметь еврейскую фамилию. Для шоу-бизнеса это имеет большое значение. И для международных банков тоже.
– Судя по вашим словам, вы не очень любите евреев. И МОССАД тоже.
– Я их ненавижу, – дернулся Якобсон, – они повсюду захватили власть, устраивают заговоры, держат под своим контролем весь мир. Почему я должен их любить? Потому что они поддерживают этого никчемного Клинтона, который в любом случае является их ставленником? Почему я должен любить евреев, которые владеют всеми капиталами?
– Не люблю националистов, – поморщился Дронго. – Я не думал, что вы такой примитивный тип. Вы казались мне умнее. Вы верите в теорию организованного зла. Всемирного заговора сионистов. В таком случае что такое ваш Фонд? Вы ведь тоже интернациональное всемирное объединение. И, кстати, насчет Клинтона я не совсем понял. Вы ведь его тоже не любите. Тогда почему на прошлых выборах делали все, чтобы победил он, а не Джордж Буш? Вы можете мне объяснить?
– Не могу, – зло отрезал Якобсон.
– На прошлых выборах вы решили поддержать кандидатуру Клинтона. Очевидно, Буш чем-то не устраивал ваш Фонд. Вернее, не Фонд, а тех, кто вас финансирует. Буш не устраивал вас даже больше Клинтона, которого поддерживал Израиль. И сейчас вы готовы бороться уже против Клинтона, поддерживая Доула.
– Они не допустят республиканцев к власти, – поморщился Якобсон, – и не только Доула, но и его основного соперника Пэта Бьюкенена. Вы знаете, что он заявил во время «праймериз»? Пэт сказал, что «конгресс США оккупирован Израилем».
– Это доказывает только, что больные люди встречаются и среди кандидатов в президенты США, – холодно парировал Дронго.
– Это доказывает, что он прав, – возразил Якобсон.
– Вы не назвали мне свое имя, чтобы я мог к вам обращаться. Можете придумать себе какое-нибудь имя? Мне как-то неудобно после ваших слов обращаться к вам со словами «мистер Якобсон». Представляю, как сильно вас злит собственное имя.
– Для вас я по-прежнему Якобсон. Можете называть меня так и дальше.
– В таком случае ситуация предельно обострилась, – задумчиво сказал Дронго. – Вы откровенно ненавидите МОССАД. Готовы сделать все, чтобы не прошел их ставленник Билл Клинтон. Заранее готовите своего агента влияния для будущего президента США. И в то же время на предыдущих выборах сделали все, чтобы представлявший республиканцев Джордж Буш проиграл на выборах. Интересная ситуация, правда?
Собеседник с интересом смотрел на Дронго. Он уже полностью пришел в себя и внимательно следил за его рассуждениями.
– Я, кажется, знаю людей, которые ненавидят Буша даже больше, чем МОССАД, Израиль и весь остальной мир. Однажды в Багдаде, в отеле «Аль-Рашид», я видел изображение президента США Джорджа Буша. Чтобы войти в отель, нужно было пройти по лицу бывшего президента США, изображенному на мозаичном полу. И только тогда автоматические двери открывались, впуская гостя в здание отеля.
На прошлых выборах вы убрали огромную часть консервативных избирателей – потенциальных сторонников Буша, заставив их голосовать за Перо. А тот, в свою очередь, тесно связан с военно-промышленным комплексом. И с арабскими странами. Ведь это ему удалось вытащить своих сотрудников из иранской тюрьмы, тогда как правительству США не удалось освободить своих заложников, даже задействовав весь потенциал самой мощной в мире армии. Тогда все считали, что он настоящий герой. А может, ему просто удалось договориться?
Якобсон не перебивал. Он внимательно слушал.
– Я, кажется, начинаю все понимать, – сказал Дронго. – Победителя арабской войны Джорджа Буша слишком ненавидели во многих арабских странах. Теперь я понимаю, откуда у вас столько денег. И столько возможностей. Вас финансируют арабские страны. Вот почему вы так патологически ненавидите евреев и тем не менее на прошлых выборах поддержали Клинтона, чтобы отомстить Бушу. Я правильно все рассчитал?
– Поэтому МОССАД и нанял Шварцмана, помогая ему бежать из тюрьмы, – с вызовом закончил Якобсон.
– Кажется, я могу вас огорчить, мистер представитель Фонда. На этот раз вы ошиблись. Если вы скажете мне, кто именно финансирует ваш Фонд, я назову вам организацию, которая помогла бежать Шварцману из тюрьмы.
Якобсон вскочил на ноги. Стул опрокинулся.
– Вы блефуете, – сказал он, заметно волнуясь.
– Нет. Я точно знаю, кто именно помог Шварцману. Успокойтесь и сядьте. Вы так и не сказали мне ничего.
– Этого я вам не могу сказать. Я просто не знаю всех подробностей. Я занимаюсь только Джорджем Осинским.
– Правильно. Чтобы через него влиять на будущего президента США. Тем не менее я повторяю свой вопрос. Не нужно даже называть мне страну или организацию. Просто скажите, что моя догадка насчет Буша верна. Я жду вашего ответа. Только кивните головой, да или нет.
Якобсон молчал. Он, видимо, что-то обдумывал. Потом, приняв решение, просто молча кивнул головой.
– Ему помогли бежать из бразильской тюрьмы сотрудники ЦРУ, – спокойно сказал Дронго.
Его собеседник не шевельнулся. Он словно ждал именно этих слов.
Якобсон закрыл глаза. Помолчал несколько секунд, а затем с чудовищной ненавистью выдавил:
– Будь они прокляты, эти безбожные американцы! Я так и думал.